Трудовой кодекс
Мир должен прекратить смотреть назад. После финансового кризиса 2008 года мы потратили слишком много энергии на попытки вернуться в период быстрого расширения экономики. Политика, основанная на ошибочном предположении, что проблемы посткризисного мира всего лишь временное явление, принесла анемичное восстановление, не сумев справиться с главными проблемами, например, высокой безработицей и растущим неравенством.
Посткризисная эра миновала, перед нами "пост-пост-кризисный мир". Это время для принятия нового набора реалистических решений, способствующих распределению коллективного процветания внутри мировой экономики и сегодняшнего дня, и завтрашнего.
В этой новой эре экономический рост будет более медленным (но потенциально более устойчивым), чем он был до кризиса. Его движущей силой станут технологические перемены. Промышленная революция изменила производственный потенциал общества в XIX и XX столетиях, так же и новая волна технологических прорывов формирует сейчас новую экономическую и даже социальную динамику. Разница в том, что эффект от новой революции будет даже сильнее.
Больше, быстрее, сильнее
Одна из отличительных черт этой революции - масштабы и размах перемен. Промышленная революция совершалась относительно медленно, как будто длинные волны в океане. Хотя она началась еще в 1780-х, ее реальный эффект не чувствовался вплоть до 1830-х и1840-х. Нынешняя технологическая революция, напротив, поражает экономику разных стран как цунами, почти без предупреждения и с неумолимой силой.
Взаимосвязанная природа сегодняшнего мира способствует ускорению темпа перемен. Технологический прогресс свершается внутри комплексной, глубоко интегрированной экосистемы, а, значит, он одновременно влияет и на экономику, и на правительства, и на безопасность, и на повседневную жизнь людей.
Для того чтобы воспользоваться плодами быстрых, далеко идущих перемен и подготовить свои страны к этому, политики обязаны рассматривать экосистему, в которой происходят эти перемены, во всей совокупности, обеспечив адаптацию властей, бизнеса и общества к каждому новому сдвигу. Иными словами, конкуренция в экономике XXI века потребует неустанной адаптации.
Ничто не останется нетронутым. Все практики и стандарты придется переосмыслить. Каждая отрасль столкнется с риском быть перевернутой с ног на голову. Например, служба краткосрочной аренды авто Uber изменила не только манеру передвижения людей, но и, похоже, стала лидером в розничной революции, когда товары и услуги "уберизируются" - потребители платят за их использование, но не владеют ими.
Тем временем, промышленность схожим образом изменит технология 3D-печати. Цепочки поставок исчезнут или трансформируются - таковы ожидания гендиректора одного крупного производителя алюминия. Он уверен, что для своего успеха фирмам придется предугадывать и реагировать на подобные тенденции. Прошли те дни, когда большие рыбы ели маленьких. В пост-пост-кризисном мире будут доминировать быстрые рыбы, а медленные рыбы умрут.
Однако нынешняя технологическая революция не просто меняет все, что мы производим, и то, как мы это производим. Она фундаментально меняет нас самих - наши привычки, интересы, мнение о мире. Взгляните на огромную разницу в том, как молодые люди и старшее поколение интерпретируют конфиденциальность в эпоху интернета. Эта революция также продлевает длительность жизни: сейчас ожидается, что один из двух новорожденных в Швейцарии проживет более 100 лет.
Жить станет легче, жить станет веселей
Если подвести баланс, то эффект от нового витка технологического прогресса будет позитивным. Но это не отрицает ту массу проблем, которые он создает.
Например, автоматизация труда, в конечном итоге, позволит большему числу людей иметь лучше оплачиваемую и более продуктивную работу. Она лучше подходит к новой эре "талантливости", когда человеческое воображение и инновационность, а не финансовые или природные ресурсы, становятся двигателями экономического роста. Однако если трудящиеся не сумеют получить навыки, необходимые для таких новых позиций, они останутся позади.
Власти (больше, чем какой-либо другой сектор) способны контролировать эффект технологических перемен, гарантируя, что проблемы не остались без внимания, а шансы не упущены. На самом деле, правительства должны быть впереди этих перемен, должны создавать среду, стимулирующую инновации и креативность частного сектора, одновременно заботясь о том, чтобы граждане были готовы к конкуренции.
Конечно, власти не могут всегда опережать тенденции. Им также придется реагировать на новые нужды и потребности, например, отвечать ожиданиям, что государственные услуги соответствуют технологическому уровню эффективности и удобства услуг, предлагаемых частными компаниями.
Перемены могут пугать, но они неизбежны. И, в реальности, они предоставляют нам важную возможность улучшить наши системы, наши стратегии и нас самих. Последняя волна технологических перемен еще не поднялась. Мы можем лишь с нетерпением и надеждой ждать, куда она нас принесет.
