Трудовой кодекс
К Украине я питаю особые чувства, поскольку демократические изменения, произошедшие здесь в 2004 году, удивили мир. Их дух существует до сих пор, несмотря на все взлеты и падения демократии в Украине, и в этой части мира в целом.
Два года назад я написал книгу “The Origins of Political Order”. Она посвящена эпохе от доисторических времен до Французской революции. В следующем году выйдет вторая часть: от Французской революции до современности. Я написал эту книгу, потому что политические институции критически важны для любого успешного общества. Мой личный интерес в этой теме связан с результатами внешней политики США.
Как стать Данией?
За последнее десятилетие США воевали в Афганистане и Ираке. В обоих случаях возникла проблема полного разрушения политического порядка, когда не было базового набора институций в этих странах. Америка столкнулась с тем, что она не знает, как создавать институции. И мне как ученому было досадно, что я не понимал, как появлялись политические институции. В своей книге я привел пример Дании.
Это маленькая, но очень счастливая страна: она демократична, современна, богата, люди кажутся вполне довольными, уровень коррупции очень низок. Нам бы хотелось, чтобы многие страны были похожими нее. Но мы не знаем, как сделать их таковыми. США в целом потерпели неудачу в создании любых похожих на датские институции в Ираке или Афганистане. Но, думаю, даже сами датчане не понимают, как они стали такими, поскольку это произошло в далеком прошлом.
В Украине, России, Белоруссии и других странах региона работа по построению политических институций еще не закончена. И мы не сможем понять, как их создать, пока не обратимся к истории.
Три кита
Существуют три важные структуры, которые необходимо создать для современного политического строя. Первая – государство, вторая – верховенство права, третья – система демократической подотчетности. Сейчас я хочу представить вам исторический обзор того, откуда появились эти три институции, три элемента. Важно знать их происхождение, чтобы понимать, как они могут функционировать в современном мире.
1. Государство
Западная история зачастую преуменьшает восточную, не пытаясь разобраться и понять ее. Тот факт, что именно в китайском обществе было создано первое современное государство, и произошло это более чем 2000 лет назад – это достижение, о котором большинство людей с Запада понятия не имеют.
Государство в Китае появилось в каком-то смысле как последствие трагедии. Оно стало результатом беспощадной войны. У известного американского социолога Чарльза Тилли, автора книг о развитии демократического государства в Западной Европе, есть знаменитая цитата: «Государство создает войну, война создает государство».
За 1000 лет до рождения Иисуса Христа Китаем правила царская династия Западной Чжоу. Это было племенное общество, состоящее из более чем 1200 административно-территориальных единиц, каждой из которых руководил вождь. Все они соперничали друг с другом в борьбе за политическую власть. В течение последующих 800 лет племен становилось все в меньше и меньше, пока в период, который в истории Китая носит название «Период Весен и Осеней», их не осталось всего 15-16. А уже к «Периоду Сражающихся царств» число племен уменьшилось до семи. В 221 году до н. э. эти семь племен были завоеваны династией Цинь. Слово “china” происходит от слова “qin”, от имени первой императорской династии, которая объединила страну в одно целое. Именно в этот период берет свое начало история современного Китая. Как вы видите, процесс создания современного государства приводится в движение военным конфликтом.
Если вы хотите собрать армию, вы должны подготовить солдат. Это то, что так хорошо научились делать китайцы. Они поняли, что нет толку в аристократах, которые разъезжают вокруг на красивых колесницах. Нужно дать оружие крестьянам, нужно научить их воевать. В свою очередь, для подготовки солдат нужно ввести пошлину, научиться распределять ресурсы, а значит – создать определенную гражданскую бюрократию. Так, необходимость мобилизовать общество в условиях войны привела к необходимости создания гражданской администрации.
И тогда китайцы начали понимать важный момент: если вы, будучи лидером, полководцем, назначаете на должность генерала своего двоюродного брата или хорошего друга, и этот человек оказывается некомпетентен, то вы проиграете войну. Действительно, многие китайские деятели, политики были просто уничтожены в этот период. Отсюда берет свое начало идея меритократии. Это мысль о том, что мы не можем назначать государственных деятелей только по принципу «мои друзья и члены семьи». Главным принципом должны быть талант и образование.
Все это привело к появлению идеологии, которую мы знаем как «конфуцианство». Эта идеология построена на том, что на руководящих должностях должны быть грамотные люди с аналитическим складом ума. И они должны уметь использовать свои умственные способности в управлении страной. Итак, китайцы были первыми, кто пришел к пониманию того, что государственная служба – это место, для которого нужны определенные квалификации. Грубо говоря, ты не можешь стать бюрократом, если не сдашь необходимый тест.
Вы, наверное, обратили внимание, что китайцы, куда бы они ни отправились, очень хорошо себя там чувствуют. Они приезжают в Канаду и США, достаточно быстро становятся на ноги и зарабатывают большие деньги. Причина этого в том, что мамы в Китае придают огромное значение образованию. Они вкладывают все свои семейные сбережения в своих детей. Они отправляют их в хорошие школы, университеты.
Если сегодня вы посмотрите на политику Китая, вы увидите, что коммунистическая партия имеет очень большое сходство с теми традиционными династиями, которые руководили страной в прошлом. В чем китайцы по-настоящему хороши, так это в поддержании централизованного бюрократического аппарата. И все благодаря традициям. Китайцы создали первую модель современной бюрократии на 1800 лет раньше, чем Западная Европа.
У правительства Китая получилось направить страну, в которой живет 1,3 млрд человек, к экономическому росту. Это значит, что они делают что-то правильно. Но я не хочу создать у вас впечатление, что я – большой поклонник Китая, и что их систему правления я считаю идеальной. Современное государство, в котором отсутствует верховенство закона и демократическая подотчетность политических институтов гражданам – это идеальный пример диктатуры. И это то, в чем так преуспел Китай. Они делали это тысячи лет назад, и они продолжают делать это сейчас. Их система не сбалансирована. И чем больше она организована, понятна и эффективна, тем более деспотичной она может быть.
Действительно, китайцы всегда были способны на поразительные акты тирании по отношению к собственным гражданам, потому как у них было государство, но не было верховенства права и демократии, которые служили бы ограничением власти этого государства. Но сила этой идеи единого государства дала китайцам концепцию национальной идентичности, национальной традиции.
2. Верховенство права
Давайте поговорим о второй институции – верховенстве права. Где же ярче всего проявляется этот феномен? Ответ всегда один, вне зависимости от того, о какой стране идет речь – в религии.
Официальная религия – это единственный источник моральных правил, которые во многих обществах имеют превосходство над любыми другими. В Древнем Израиле, на христианском Западе, в мусульманском мире и в индуизме есть законы, созданные не государственными деятелями, а представителями церковной иерархии. И они всегда важнее, чем те, которые исходят от политиков.
История права в Западной Европе особенная. Для того чтобы понять, почему их законодательство сильнее, чем где-либо на планете, нужно вернуться к конфликту, который носит название «Борьба за инвеституру». Это масштабное столкновение между Католической церковью и римским императором состоялось в ХІ веке. В те времена католические священники и епископы имели право вступать в брак и иметь детей, которым потом передавали по наследству свои приходы. Также они принимали участие в коррумпированных политических и судебных процессах, коими было богато феодальное общество Европы.
В какой-то момент честолюбивый священник, который позднее стал папой Григорием VII, понял, что церковь никогда не будет обладать моральным авторитетом, пока не очиститься от коррупции в своих стенах. Именно тогда появилась мысль о том, чтобы запретить священникам жениться и заводить детей. Это не было написано на страницах древних манускриптов, такого правила прежде не существовало. Это было умышленным ударом по «кумовству». Григорий VII понимал, что священник, у которого есть дети, не может уделить достаточно внимания церкви, вместо этого фокусируясь на том, как получить достаточно прибыли для своих отпрысков.
После реформации началась борьба между церковью и императором Генрихом IV за то, у кого теперь будет право назначать священников и епископов. Папа Григорий VII отлучил императора от церкви и освободил его вассалов от обязательств верности. Теперь Генрих IV должен был отправиться в Каноссу за отпущением грехов.
Итак, в конце этой войны Папа доказал право церкви назначать священников и епископов. Тогда же была восстановлена «Кодификация Юстиниана» – свод римского гражданского права, составленного в 529-534 годах при византийском императоре Юстиниане Великом. Римляне начали преподавать его в юридической школе в Болонье. Оттуда вышли поколения адвокатов, оттуда родом традиция континентального гражданского права.
Почему же я возвращаюсь так далеко в прошлое и говорю об этом? Потому что это иллюстрирует кое-что очень важное о современном праве. Недостаточно, чтобы правовые институции имели моральный авторитет. В первую очередь они должны иметь институциональную независимость. Король не должен назначать судей, которые вершат право.
Независимая судебная система Западной Европы пришла из глубокого прошлого. И сегодня здесь существует традиция, что закон предшествует строительству современного государства. В Китае все происходит наоборот: сначала строится государство, потом уже идет закон.
Китай интересен и тем, что это – единственная цивилизация на Земле, где никогда не было никакой трансцендентной религии. И по сегодняшний день в Китае нет ничего, что мы могли бы назвать настоящим верховенством права. Китайская коммунистическая партия может делать все, что хочет, она не должна придерживаться каких-либо законов.
В Восточной Европе традиция совсем иная. Тут всегда существовал очень тесный союз между лидером церкви и представителями политической власти. Можно сказать, это была попытка объединения власти церкви с властью светских правителей. Церковь здесь никогда не была сильной независимой институцией, источником и защитником законов.
3. Политическая подотчетность
Откуда проистекает демократия? Откуда взялся принцип, что король должен быть подотчетен парламенту? Когда это впервые возникло в истории? Все благодаря институциям, которые во Франции были известны как «суверенные суды», в Англии как «парламент», в России – как «Земский собор», в Испании – как «кортез».
В феодальные времена во всех странах были элиты, которые владели богатствами страны. И король должен был идти к ним и просить о выделении части налогов. Когда он хотел, к примеру, начать войну или построить дворец, он должен был получить разрешение богатейших людей в обществе. Это была традиция, установленная в феодальном законодательстве.
В начале ХVІ-ХVІІ столетий некоторые монархи начинали спрашивать себя: «Почему я должен идти к этим людям и просить о части налогов, почему нельзя напрямую взимать их с людей?» Это породило длинную историю борьбы между королями и парламентами в самых разных странах Европы. И только в одной стране победа не была на стороне короля – это была Англия. И главная причина тому – парламент, который был силен, мотивирован и хорошо организован, чтобы выиграть гражданскую войну.
Это привело к тому, что король Англии Карл I в 1640-х был предан суду парламента и казнен. Потом они очень быстро прошли республиканский период, восстановили монархию, но в 1688-1689 годы из-за угроз другого католического монарха взимать налоги без разрешения парламента они привезли других короля и королеву из Голландии (король Вильгельм и королева Мери) и поставили их у истоков новой королевской династии путем, который сейчас в Великобритании называют Славной революцией.
Славная революция стояла у истоков современного парламентаризма. Потому что она положила правовую основу, в которой король согласился с принципом «Нет налогов без представительства». Факт, что монарх должен идти в парламент за налогами – фундаментальный принцип для современной демократии. Потому что налоги – это основной рычаг, который есть у граждан для влияния на правительство.
История с влиянием граждан на правительство через налоги показывает, почему иметь полезные ископаемые очень плохо для страны.
Потому что если вы – большая неназванная страна восточнее Украины, у которой много газа и нефти, правительство которой может извлечь много денег просто путем выкачивания их «из земли», без особых усилий, то вы не должны облагать налогами своих сограждан. Вам достаточно просто продавать богатства, которые предоставлены вам природой. Граждане же остаются без рычага управления правительством.
Формула успеха для современного государства
Причина, по которой я провожу эти аналогии с историей – от Китая до Славной революции, это затем, чтобы дать вам понять, что «попасть в Данию» – это непростая задача. Очень непростая задача – превратиться в современное, а не патриархальное государство. Сложно установить независимые правовые институты и очень сложно перейти к демократической подотчетности.
Это случайность, или можете считать это чудом, что эти три элемента сошлись воедино в таких странах, как Англия или США. Но как только эти факторы сойдутся воедино – это «формула успеха». Идея, что государство не может взимать налоги с жителей без их разрешения, что они должны иметь имущественные права, что государство должно относится одинаково ко всем его жителям в вопросах, к примеру, их лечения. И это – залог серьезного экономического роста. Америка и Англия вместе стали самыми быстрорастущими индустриализированными государствами. Причины того, что многие государства копируют их институции по всему миру: потому что это – политическая основа для современного процветания. Без правовой защиты прав собственности людям очень сложно инвестировать, торговать друг с другом с уверенностью, что их не обманут, что государство не заберет их землю, собственность. Это формула победителей. И я думаю, именно потому около 110-120 государств по всему миру стремятся быть демократиями.
Завершить хочу с прогнозом. Я еще не издал вторую часть книги, но в последние 10 лет в либеральных демократиях дела шли не так хорошо. А с другой стороны, дела шли неплохо у авторитарных правительств. США сделали некоторые ошибки во внешней политике на Среднем Востоке, страдали от финансового кризиса 2008-го, Европу ждет кризис евро из-за плохих подходов в построении еврозоны. Они сейчас страдают от безработицы, в особенности безработицы молодежи.
В то же время Китай имеет высокие показатели роста для стран с такими размерами. Многие люди говорят: посмотрите, китайская и сингапурская модели показывают, что демократия в действительности не такая уж необходимость, чтобы быть успешным обществом. Эта формула, о которой я говорил, основанная на верховенстве права, неприкосновенности частной собственности, подотчетности, может, и не лучший выход.
Может, нам нужна форма государства, больше похожая на Китай? Я не могу предсказать будущее, не знаю, как будет развиваться мир. Но я думаю, есть причины полагать, что китайская модель не выживет и либеральная демократия будет более эффективной. Потому что китайская модель не сбалансирована. У них есть государство, но нет его ограничителей. И поскольку общества генерируют средний класс, образованных людей, которые читают, интересуются, а главное – связаны между собой путем технологий и имеют собственность, которую государство может отнять, они захотят политического участия. Я не думаю, что это культурное различие. Посмотрите на Арабскую весну. Она показала, что арабы не особо-то отличаются от всех остальных. Они тоже не очень счастливы жить в стране диктатуры.
Легитимность правительства держится на этом балансе между государством, законом и подотчетностью. Это наша работа, в странах, которые стремятся быть демократиями, думать об этом балансе и быть уверенными, что эти институты работают. Потому что без них вряд ли можно стать современным государством, которое действительно использует потенциал своих сограждан.
